СМИ

В девятой серии третьего сезона «Рейны из Кастамере» проекта «Игра престолов» экранизирован самый печально известный эпизод: послесвадебная бойня, в которой погибает Робб Старк (Ричард Мэдден, Richard Madden) вместе со своей матерью Кейтлин (Мишель Фэйрли, Michelle Fairley), беременной женой Талисой (Уна Чаплин, Oona Chaplin), лютоволком Серым Ветром и тысячами знаменосцев — и все в то время, как Арья Старк (Мэйси Уильямс, Maisie Williams) выходит на улицу, чтобы воссоединиться со своей семьей. Сцена стала довольно точной экранизацией главы из книги Джорджа Мартина (George R.R. Martin) «Буря мечей». В этой статье съемочная команда «Игры престолов» (со включениями из новых и старых интервью, взятых «Интертеймент Уикли» (Entertainment Weekly)) рассказывает нам о создании и съемках захватывающей сцены.

Джордж Мартин (автор): Мне нравится, когда мой роман получается непредсказуемым… Я знал что убью Робба Старка почти с самого начала написания первой книги. Я убил Неда, потому что все думали: «Он герой и, конечно, он попадет в неприятности, но как-нибудь выкарабкается из них». Предсказуемо также было, что люди будут верить в то, что его старший сын поднимется и отомстит за своего отца. Все стали бы этого ждать. Так что следующим делом должно было стать убийство Робба. Это самая трудная сцена, которую мне когда-либо приходилось писать. Когда я добрался до нее, было написано уже примерно две трети книги, но я все равно ее поначалу пропустил. И вот вся книга была написана, а у меня все еще оставалась одна глава. Тогда я ее и написал. Это было словно убивать своих детей.

Дэвид Бениофф (David Benioff, продюсер): В книге, когда музыканты начинают исполнять «Рейны из Кастамере», ты понимаешь, что сейчас случится что-то плохое. Никогда раньше чтение не вызывало у меня такой сильной физиологической реакции. Мне не хотелось переворачивать страницу, потому что было ясно, что сейчас случится что-то ужасное, чего ты не хочешь и во что просто не можешь поверить. Ты уже провел так много времени с этими персонажами. В сериале мы больше времени уделяли Роббу, чем автор в книгах, в основном потому, что нам нравится актерская игра Ричарда Мэддена (Richard Madden).

Ричард Мэдден (Робб Старк): Тысячи людей заспойлерили мне этот эпизод прежде, чем у меня появилась возможность взяться за третью книгу. Я читал эти книги сезон за сезоном. Я не хотел заранее знать, что будет с Роббом, поэтому делал так с самого начала сериала. Но я сделал роковую ошибку, когда полез в «Гугл» (Google). И там все эти спойлеры еще подкрепились: люди намекали, что произойдет что-то ужасное и хихикали.

Мишель Фэйрли (Michelle Fairley, Кейтлин Старк): Я читала книги, так что знала, что произойдет, а еще я знала, на сколько лет у меня контракт. Это захотел бы обсудить каждый, кто читал книги. Поэтому людям доставляет большое удовольствие подобное знание. В «Красной свадьбе» есть что-то невероятно драматичное и жестокое, она шокирует. Я видела людей, которые прочитали это место в самолете, и они были так убиты горем, что забывали там книгу. Когда мне дали роль с участием в такой сцене, мне сразу же захотелось приступить к работе над ней.

Уна Чаплин (Талиса): Я знала, что этот эпизод будет немного отличаться от книги, в которой жена Робба не присутствует на Красной свадьбе. Еще я знала, что меня ждет гибель в конце третьего сезона. Так что я знала, что мои дни сочтены, а больше толком ничего не знала. Я очень хотела крутой смерти, и когда я читала сценарий, я подумала: «Вот черт, все умирают!» Но письменный текст ни в какое сравнение не идет с тем, что происходило в тот день.

Дэн Уайсс (продюсер): Мы говорили себе про «Красную свадьбу»: «Если мы доберемся до этого момента в книге и все сделаем правильно, тогда сериал будет хорошим, и энергии, который этот неожиданный поворот привнесет в историю, хватит, чтобы довести дело до конца». Когда пришло время съемок, мы были под очень большим давлением. Мы дошли до этого эпизода, что было здорово, но в то время в смысле производственных ресурсов было очень трудно все снять правильно.

«Красная свадьба» снималась в течение пяти дней в Белфасте, Северная Ирландия, в 2012 году. По плану это была последняя сцена сериала, где снимались Мэдден и Фэйрли. Первая половина банкета усыпляет зрителей своим ощущением легкости. Уолдер Фрей (Дэвид Брэдли) на вид простил Робба за нарушение обещания жениться на одной из его дочерей, а Робб и Кейтлин помирились и благословляют беременность Талисы.

Дэвид Наттер (David Nutter, режиссер): Была очень важна расстановка актеров — я провел несколько недель, готовясь и сидя над чистым листом бумаги, пытаясь набросать схемы. Однажды субботним утром я почувствовал, что меня осенило, и я нарисовал все на доске, как футбольный тренер, когда он пытается что-то донести до своих игроков. И я сказал продюсерам: «Вот как, по моему мнению, должны быть расставлены столы, а здесь мы должны расположить героев». Потом проговорил весь ход эпизода.

Мэдден: Было сложно [в игре] ничем не намекнуть на задуманное, хотя я и знал, что будет, особенно при общении с Кейтлин, которая знала, что такое Фреи. Мы должны были обозначить, что Фреи не хорошие парни, но при этом, надеюсь, сохранили элемент неожиданности.

Чаплин: Мы стали настоящей семьей. Я не знала, что конец был близок. Я пребывала в каком-то счастливом неведении, закрывая глаза на все сцены, которые подводили к этому.

Фэйрли: Нам очень повезло — у нас была неделя, чтобы снять весь эпизод свадьбы, и мы делали это в хронологическом порядке. И потому с каждым днем мы приближались к бойне. К концу недели мы все стали очень эмоционально взвинченными. Ты знаешь, что грядет, и все спокойно, сейчас свадьба, но с ходом недели ты нервничаешь все больше и должен оставаться сосредоточенным. И при этом все равно выглядеть обманутым.

Наттер: Почти в хронологическом порядке, это невозможно сделать полностью в хронологическом порядке. Но я позаботился о том, чтобы самые мощные моменты оказались близко к концу съемок. Это любимые персонажи, которые всем нравились. Хотелось построить некое эмоциональное путешествие по всему эпизоду.

Бениофф: Роббу и Кейтлин пришлось так много пережить. Они пережили смерть Неда. У них был большой конфликт, после того как она освободила Джейме. Они смогли с этим справиться и вернуться к полным любви отношениям.

Наттер: Для меня самым важным был элемент неожиданности и забота о том, чтобы зрители оказались вовлечены в историю. Непосредственно перед тем, как ситуация начинает меняться, Кейтлин Старк, Робб и его невеста обсуждают будущего ребенка. Он очень счастлив и рад. Чувствуется крепкая связь с его гордой матерью. Кейтлин и Робб примиряются. Я хотел показать нашу максимальную связь с героями, прежде чем все начнется, чтобы успокоить зрителей, внушив им уверенность, что это счастливый конец, и есть надежда, что все будет хорошо. Я не хотел, чтобы зрители чувствовали, что должно произойти что-то плохое. А потом один из детей Уолдера Фрея закрывает большую дверь, и вы начинаете чувствовать, что что-то здесь не так. Нужно было начать очень мягко, не слишком резко, чтобы конфликт мог расти постепенно все больше и больше.

Двери закрыты, музыканты играют «Рейны из Кастамера» на тему Ланнистеров, и Уолдер преподносит Роббу свой «свадебный подарок» — его человек наносит Талисе удар в ее беременный живот, в то время как стрелы пронзают Робба…

Мартин: Это предательство. Это случается, как гром среди ясного неба. Они помирились с Роббом, и кажется, что худшее позади. Затем внезапно происходит это. Второстепенные персонажи тоже убиты. Там, снаружи, убиты сотни людей Старка. Речь идет не только о двоих.

Чаплин: Удар, удар, удар, удар — все они удивляли меня. Они удивляли меня каждый раз, эти галлоны крови, выходящие из моего живота. Это довольно жутко, когда кто-то подбирается сзади и начинает бить тебя ножом. Это было просто ужасно, не приходилось особенно напрягаться, чтобы сыграть.

Наттер: Там был момент, когда Робб подползает к Талисе и видит, как ее жизнь утекает. Я помню, как говорил Ричарду о любви и отношениях, искренности и о том, как много она значит для него, и он реально проникся этим. Он такой потрясающий актер, бьет в точку. Помню, я слышал, как люди плакали, гримеры и костюмеры. Я подумал: «Если мы можем заставить самих себя так чувствовать, то это передастся».

Чаплин: Я на самом деле плакала, когда умерла. Режиссер подошел ко мне и сказал: «Уна, тебе нужно перестать плакать, мертвые не плачут. Ты мертва, просто будь мертвой».

Бениофф: Я помню, как я обратился к помощнице режиссера по сценарию, после одного дубля, где умирал Ричард, и я сказал: «Это был хороший дубль». А она просто рыдала. Мы расстроили всех этих людей. Но, с другой стороны, в этом и смысл. Если бы мы сняли «Красную свадьбу», и никого бы это не задело эмоционально, это был бы провал.

Мэдден: Арья, которая стала мне так близка, расстроила меня даже больше. С каждым эпизодом Робб все больше удаляется от людей, которых любит. Мы все этого хотели — вновь собрать семью, даже если только один из нас вернулся бы. И это вызывало у меня очень много эмоций.

Кейтлин в отчаянии решает стоять насмерть. Она берет в заложницы одну из молодых жен Фрея, но Уолдер говорит, что та для него ничего не значит, и приказывает Рузу Болтону (Майкл Макэльхэттон) прикончить Робба. Кейтлин решает в любом случае убить девушку и затем готовится к смерти.

Фэйрли: К тому времени ты жил этим персонажем три года. Ты знаешь, что движет этим человеком, тебе приходится видеть, как она разрывается изнутри, наблюдая за убийством своего сына. Эта женщина просто разбита горем. Но она не теряет контроля. Она знает, что обречена — и сама желает умереть — но при этом хочет и отомстить. Из-за того, как это снято, есть ощущение невероятной статичности, и это лишь добавляет мощи — она прочно стоит на своем месте. Ее горе должно было выражаться в той или форме, и оно выражается в голосе и лице.

Мартин: Сначала Кейтлин пытается договориться. Потом она убивает свою заложницу. Но эту жену Фрей не особенно ценит. Поэтому в конце концов ей больше ничего не остается. Но она все равно держится. В этом тоже есть некая сила, надеюсь.

Фэйрли: Ты хочешь возмездия за смерть сына. Это смело и дерзко, и тебе наплевать, что случится с тобой самой. Я потеряла всех своих детей и мужа, для чего мне теперь жить? Она из очень благородной семьи. Вся ее жизнь была посвящена чести и стремлению делать то, что правильно. В некотором смысле чувство долга и понятие чести сдерживали ее. Она постоянно ставит под сомнения свои мотивы и действия. Но в этот раз она этого не делает. Я не сомневаюсь в этих своих действиях, я просто делаю это. Я думаю, это приносит невероятное освобождение. Она стоит там так, будто для нее больше ничего не осталось. Она уже мертва. Она хочет этого. Она не может продолжать.

Наттер: Мы организовали все так, чтобы сцена, где Кейтлин теряет самообладание была последней во всем отснятом эпизоде. И мы обсуждали, сколько она должна там простоять, прежде чем подойдет тот парень и перережет ей горло. Я сказал Дэвиду [Бениоффу]: «Я начну все с того, что она убьет жену Фрея, а затем она в момент чистого отчаяния начнет терять самообладание. Я буду там висеть и ждать, пока ты не кивнешь головой, а затем покажу этому парню, чтобы он подошел и перерезал ей горло». Вот это я называю «динамика». Она хватает одну девушку, которая все время плачет и плачет — я смотрю на Дэвида — а та все плачет, Кейтлин начинает терять самообладание, и внезапно Дэвид кивает, подходит актер и перерезает ей горло. Нож оказался не совсем в нужном положении, не в том месте, но это так хорошо выглядело, что я подумал, что это должно сработать, и, к счастью, так и вышло.

Бениофф: Мишель — это такая мощь… это одна из величайших сцен смерти, который когда-либо снимались. Ее игра в этой сцене просто эпична.

Мэдден: Это была наша с Мишель последняя сцена в «Игре престолов». Это были изнуряющие пятидневные съемки. Мы были измучены психологически. Я выплакал все свои глаза, совершенно, так же, как и многие другие актеры и съемочная группа. Было очень много эмоций. Вечером была вечеринка по поводу окончания съемок, но мне на следующий день надо было на другие съемки. Так что я смыл кровь и отправился на самолет.

Уайсс: Мы потом пытались звонить Мишель. Она не отвечала. Неделей позже она написала письмо по электронной почте, сказав: «Извините, я была не состоянии с кем-то разговаривать, поскольку была совершенно разбита».

Фэйрли: Дэн оставил мне голосовое сообщение, и я пыталась ему перезвонить. Но к концу дня я была как выжата, как лимон.

Чаплин: Они просто превзошли все ожидания. Когда я была там, я не все видела. Они убили его волка! И Арья была там! Все это, что происходило вокруг этого эпизода. А потом еще эта тишина — музыки в титрах не было. Все это как будто остается у вас в животе. Я не люблю насилие, но это было по-настоящему хорошо сделано. Речь больше шла об эмоциях. Было ощущение, что отношения для них имеют больше значения, чем кровь, и это действительно потрясающе и разбивает вам сердце еще больше. Крик Мишель словно означал: «Вот и все». Мое сердце было разбито. Мне хотелось сказать: «Я больше никогда не буду смотреть этот сериал — я выхожу из игры!» Но потом я посмотрела четвертый сезон, и пятый, и шестой, и седьмой.

Мэдден: Это был потрясающий опыт, все благодаря режиссуре Дэвида Наттера. Он создал драматическую, эпическую сцену, которая захватывает вас полностью. Шок, который вы получаете, читая книгу, и все эти тонкости, которые я оттуда помню. Маленькие детали, которые внезапно становятся на свои места, образуя одну большую потрясающую картину.

Наттер: Я склонен критиковать себя, когда я делаю что-то, вроде этого, но я помню, как я, садясь в машину, чтобы отправиться домой, сказал себе: «Это было не так плохо». Мне нравилось сделанное. Никто и не думал, что реакция будет такой бурной, но мне как телережиссеру было приятно знать, как сильно я могу влиять на людей, рассказывая историю. Это лучший подарок, какой я только мог пожелать.

Уайсс: Одна из причин, по которой людей так сильно впечатляют книги Джорджа (и, надеюсь, сериал тоже), это не то, что никто никогда не побеждает превратности судьбы. Когда Дейнерис освободила своего дракона на Площади Наказания, это был такой восторг! Подобные моменты смешаны с моментами, когда кто-нибудь делает ужасную ошибку и платит за это самую худшую цену. Если бы все было жестоко и ужасно постоянно, ты всегда знал бы, что сейчас произойдет, потому что тогда это всегда был бы самый жестокий и ужасный из вариантов. Разнообразные варианты развития событий делают сюжет более реальным, потому что такова жизнь. Иногда случаются чудесные вещи, иногда ужасные… И Красная свадьба — это результат интриг других персонажей, известных нам. В случае с Чарльзом Дэнсом (Тайвин Ланнистер), персонаж нам нравится против воли. Нет каких-то монстров, которые выходят из леса и крошат этих людей. Монстры — это обычные персонажи со своими мотивами и целями. Тот факт, что это происходит из-за кого-то, кого мы знаем, дает всему трагическое эпическое измерение. Это напоминает, что жизнь каждого — очень хрупкая драгоценность.

Бениофф: По книгам и фильмам мы привыкли получать горько-сладкий финальный момент. Предсмертную речь. Здесь вы этого не получаете вообще. Нет момента искупления. Только ужас и бойня. Вы хотите быстрой мести, но не получаете ее, так что лишены даже этого удовлетворения. Это как удар по почкам. Это чувство у нас возникает при чтении книг, и его мы пытаемся воссоздать на экране.

Мартин: Когда вышла книга, я получил и получаю до сих пор множество писем, в которых говорится: «Я ненавижу тебя, как ты мог так поступить, я больше никогда не буду читать твоих книг». Другие говорят: «Я бросил книгу через всю комнату, а через неделю поднял ее, и это было самым лучшим, что я когда-либо читал». Что скажешь людям, которые говорят, что никогда не будут больше читать твоих книг? Люди читают книги по разным причинам. Я уважаю это. Некоторые читают, чтобы успокоиться. И некоторые из моих бывших читателей говорили, что их жизнь тяжела, их мать больна, а собака умерла, и они читают фантастику, чтобы сбежать от этого всего. Они не хотят получать вдобавок еще что-то ужасное. Тогда предпочитаешь читать книги, в которых у героя всегда появляется девушка, и хорошие парни всегда побеждают, и это доказывает, что жизнь справедлива. Так что я не презираю людей, которые хотят такого. Мы все такого временами хотим. Но я подобного чаще всего не пишу. «Песня льда и пламени» явно не такова. В ней я пытаюсь более реалистично показать, какова жизнь. В ней есть радость, но также боль и страх. Я считаю, что лучшая беллетристика показывает жизнь со всех ее темных и светлых сторон.