СМИ

Безусловно, некий звоночек для Зеленского в протестах на Майдане есть. Хотя, я боюсь, что более тревожным он будет для Зеленского 14 октября (в этот день украинские националисты анонсировали марш против формулы Штайнмайера как продолжение акций протеста на Майдане).

То, что было в воскресенье — это такая широкая, разношерстная коалиция, в которой объединились и те, кто против любых компромиссов по урегулированию конфликта на Донбассе, и те, кто против Зеленского. Но при этом тема формулы Штайнмайера их интересует только лишь как предмет его [Зеленского] ослабления и собственного самосохранения.

Что нужно понимать? Парадокс ситуации в том, что те, кто вышел в воскресенье и те, кто выйдет 14 октября, они активны и влиятельны на улице — это их стихия. Они были на Майданах в 2004 году, и в 2013-2014 годах, но у этих людей в ближайшей перспективе вообще нет шансов выиграть выборы и вернуться во власть. А у Зеленского на данный момент еще есть электоральный мандат, в частности, и на урегулирование конфликта и поиск мира. И его, судя по социологии, поддерживает большинство людей.

Однако Зеленский слаб на улице. И потому у нас может возникнуть патовая ситуация — мы можем снова застрять, что называется «и ни туды, и ни сюды». И выиграть войну (давайте будем реалистами) мы не можем. Можно надувать щеки, мышцы и все угодно, но реально и объективно, в нынешней и внутриполитической, экономической ситуации и при нынешней международной конъюнктуре у нас нет шансов выиграть войну с Россией.

Это суровая реальность, которую нужно понимать. Можно, конечно, воевать бесконечно, и, судя по всему, те, кто выходил на улицы, как раз либо вовсе боятся мира или боятся его на российских условиях.

Но нужно понимать, что мира исключительно на украинских условиях не будет. Если мир путем переговоров — то лишь путем взаимных уступок. И другого выхода нет. Мир на украинских условиях — это иллюзия.

И потому я боюсь, что мы можем застыть в этом противостоянии и худшее, что может произойти — если не дай бог нынешние тенденции, будут развиваться дальше, мы можем вернуться в начало 2014 года. Тогда, когда страна поделена пополам: с одной стороны — воинственные патриоты, а с другой стороны будут пророссийские приверженцы мира любой ценой. И страна будет разорвана в привычном для нас виде. Лучший вариант (и это был бы оптимальный сценарий) — если не будет чрезмерной поляризации, эти протесты могли бы стать некими предохранителями, на которые Зеленский может ссылаться на переговорном процессе.

Что касается 14 октября, то можно привести пример из прошлого о том, как ранее организовывались националистические марши. Ядро этих маршей — настоящие националисты, а большая их часть — люди, которых в Киев, скажем так, мотивировали приехать. И они ехали, можно сказать, на бесплатную экскурсию в Киев — мы поддерживаем, мы маршем пройдемся и еще полдня погуляем по городу. И в этом году история может быть похожей. Просто сейчас приглашать к участию могут более-менее идейных людей. И считать ли их тогда проплаченными?

При этом есть риски провокаций. Сейчас эмоции усилились и начинаются невротические проявления на довольно больной теме. Потому всегда могут найтись люди, которые могут пойти не только с плакатами, но и с действиями. И опасность состоит в том, что эти люди могут прийти на Банковую, где сейчас нет заборов как при Порошенко. И что будет, если возникнет желание ворваться и «покуражиться»? Однако тут следует помнить, что уровень поддержки националистов — всего пару процентов, потому они и в Раду не прошли. И с помощью слишком агрессивных действий они могут дискредитировать себя и создать опасность усиления конфликтности в обществе. А это — лучший подарок для Путина.